ПЛАТОН
Федон
...
- А теперь, друзья, - продолжал Сократ, - правильно было бы поразмыслить ещё вот над чем. Если Душа бессмертна, Она требует заботы не только на нынешнее время, которое мы называем своей Жизнью, но на все времена, и, если кто не заботится о своей Душе, впредь мы будем считать это грозной опасностью. Если бы смерть была концом всему, она была бы счастливой находкой для дурных людей: скончавшись, они разом избавлялись бы и от тела, и - вместе с Душой - от собственной порочности. Но на самом-то деле, раз выяснилось, что Душа бессмертна, для Неё нет, видно, иного прибежища и спасения от бедствий, кроме единственного: стать как можно лучше и как можно разумнее. Ведь Душа не уносит с собою в Аид ничего, кроме воспитания и образа Жизни, и они-то, говорят, доставляют перешедшему в Потусторонний Мир либо неоценимую пользу, либо чинят непоправимый вред с самого начала его следования по Пути.
Рассказывают же об этом так. Когда человек переходит в Тот Мир, ведущий его Дух, который достался ему на долю ещё при земном воплощении, уводит Душу в особое место, где все, пройдя Суд, должны собраться, чтобы отправиться в Аид с тем Вожатым, какому поручено доставить их отсюда туда. Обретя там участь, какую и должно, и пробывши срок, какой должны пробыть, они возвращаются сюда под водительством другого Вожатого, и так повторяется вновь и вновь через долгие и краткие промежутки времени. Но Путь их, конечно, не таков, каким его изображает Телеф у Эсхила. Он говорит, что дорога в Аид проста, но мне она представляется и не простою и не единственной: ведь тогда не было бы нужды в Вожатых, потому что никто не мог бы сбиться, будь она единственной, эта дорога. Нет, похоже, что на ней много распутий и перекрёстков: я сужу по священным обрядам и обычаям, которые соблюдаются здесь у нас.
Если Душа умеренна и разумна, Она послушно следует за Вожатым, и то, что окружает Её, Ей знакомо. А Душа, которая страстно привязана к телу, как я уже говорил раньше, витает около него - около видимого места, упорствует и страдает, пока наконец приставленный к Ней Дух силою не уведёт Её прочь.
Души, которые провели свою Жизнь в чистоте и воздержности, находят Спутников, и Вожатых среди Богов, и каждая поселяется в подобающем Ей месте. А на Земле, как мне поведали, есть много удивительных мест, и Она совсем Иная, чем думают те, кто привык рассуждать о Её размерах и свойствах.
...
- Итак, друг, рассказывают прежде всего, что Та Земля, если взглянуть на Неё сверху, похожа на Мяч, сшитый из двенадцати кусков кожи и пёстро расписанный разными цветами. Краски, которыми пользуются наши живописцы, могут служить образчиками этих цветов, но Там вся Земля играет такими красками, и даже куда более яркими и чистыми. В одном месте Она пурпурная и дивно прекрасная, в другом золотистая, в третьем белая - белее снега и алебастра; и остальные цвета, из которых Она складывается, такие же, только там их больше числом и они прекраснее всего, что мы видим здесь. И даже самые Её впадины, хоть и наполненные водою и воздухом, окрашены по-своему и ярко блещут пестротою красок, так что Лик Её представляется единым, целостным и вместе нескончаемо разнообразным.
Вот какова Она, и, подобные Ей самой, вырастают на ней деревья и цветы, созревают плоды, и горы сложены по Её подобию, и камни - они гладкие, прозрачные и красивого цвета. Их обломки - это те самые камешки, которые так ценим мы здесь: наши сердолики, и яшмы, и смарагды, и все прочие подобного рода. А там любой камень такой или ещё лучше. Причиною этому то, что тамошние камни чисты, неизъедены и неиспорчены - в отличие от здешних, которые разъедает гниль и соль из осадков, стекающих в здешние впадины: они приносят уродства и болезни камням и почве, животным и растениям.
Всеми этими Красотами изукрашена Та Земля, а ещё - золотом, и серебром, и прочими дорогими металлами. Они лежат на виду, разбросанные повсюду в изобилии, и счастливы те, кому открыто Это Зрелище.
Среди многих живых существ, которые Её населяют, есть и люди: одни живут в глубине суши, другие - по краю воздуха, как мы селимся по берегу моря; третьи на островах, омываемых воздухом, невдалеке от материка. Короче говоря, что для нас и для нужд нашей Жизни вода, море, то для них воздух, а что для нас воздух, для них - эфир. Зной и прохлада так у них сочетаются, что эти люди никогда не болеют и живут дольше нашего. И зрением, и слухом, и разумом, и всем остальным они отличаются от нас настолько же, насколько воздух отличен чистотою от воды или эфир - от воздуха. Есть у них и Храмы, и Священные Рощи Богов, и Боги действительно Обитают в этих Святилищах и через Знамения, Вещания, Видения Общаются с людьми. И люди видят Солнце, и Луну, и Звёзды такими, каковы Они на самом деле. И Спутник всего этого - полное Блаженство.
...
Такова природа той Земли в целом и того, что Её окружает. Но во впадинах по всей Земле есть много мест, то ещё более глубоких и открытых, чем впадина, в которой живем мы, то хоть и глубоких, но со входом более тесным, чем зев нашей впадины. А есть и менее глубокие, но более пространные. Все они связаны друг с другом подземными ходами разной ширины, идущими в разных направлениях, так что обильные воды переливаются из одних впадин в другие, словно из чаши в чашу, и под Землёю текут неиссякающие, невероятной ширины реки - горячие и холодные. И огонь под Землёю в изобилии, и струятся громадные огненные реки и реки мокрой грязи, где более густой, где более жидкой, вроде грязевых потоков, какие бывают перед извержением лавы, или вроде самой лавы. Эти реки заполняют каждое из углублений, и каждая из них в свою очередь всякий раз принимает все новые потоки воды или огня, которые движутся то вверх, то вниз, словно какое-то колебание происходит в недрах. Природа этого колебания вот примерно какая. Один из зевов Земли - самый большой из всех; там начало пропасти, пронизывающей Землю насквозь, и об этом упоминает Гомер, говоря «пропасть далёкая, где под Землей глубочайшая бездна».
И сам Гомер в другом месте, и многие другие поэты называют её Тартаром. В эту пропасть стекают все реки, и в ней снова берут начало, и каждая приобретает свойства Земли, по которой течет. Причина, по какой все они вытекают из Тартара и туда же впадают, в том, что у всей этой влаги нет ни дна, ни основания и она колеблется - вздымается и опускается, а вместе с нею и окутывающие её воздух и ветер: они следуют за влагой, куда бы она ни двинулась, - в дальний ли конец той Земли или в ближний. И как при дыхании воздух все время течёт то в одном, то в другом направлении, так и там ветер колеблется вместе с влагой и то врывается в какое-нибудь место, то вырывается из него, вызывая чудовищной силы вихри.
Когда вода отступает в ту область, которую мы зовем нижнею, она течёт сквозь Землю по руслам тамошних рек и наполняет их, словно оросительные канавы; а когда уходит оттуда и устремляется сюда, то снова наполняет здешние реки, и они бегут подземными протоками, каждая к тому месту, куда проложила себе Путь, и образуют моря и озера, дают начала рекам и ключам. А потом они снова исчезают в глубине той Земли и возвращаются в Тартар: иная - более долгой дорогою, через многие и отдаленные края, иная - более короткой. И всегда устье лежит ниже истока: иногда гораздо ниже высоты, на какую вода поднималась при разливе, иногда ненамного. Иной раз исток и устье на противоположных сторонах, а иной раз - по одну сторону от середины той Земли. А есть и такие потоки, что описывают полный круг, обвившись вокруг той Земли кольцом или даже несколькими кольцами, точно змеи; они спускаются в самую большую глубину, какая только возможна, но впадают все в тот же Тартар. Спуститься же в любом из направлений можно только до середины Земли, но не дальше: ведь откуда бы ни текла река, с обеих сторон от середины местность для нее пойдет круто вверх.
Этих рек многое множество, они велики и разнообразны, но особо примечательны среди них четыре. Самая большая из всех и самая далёкая от середины течёт по кругу; она зовется Океаном. Навстречу ей, но по другую сторону от центра течёт Ахеронт. Он течёт по многим пустынным местностям, главным образом под Землёй, и заканчивается озером Ахерусиадой. Туда приходят Души большинства перешедших в Потусторонний Мир и, пробыв назначенный Судьбою срок - какая больший, какая меньший, отсылаются назад, чтобы снова перейти в породу живущих существ.
Третья река берет начало между двумя первыми и вскоре достигает обширного места, пылающего жарким огнем, и образует озеро, где бурлит вода с илом, размерами больше нашего моря. Дальше она бежит по кругу, мутная и илистая, опоясывая ту Землю, и подходит вплотную к краю озера Ахерусиады, но не смешивается с его водами. Описав под Землёю еще много кругов, она впадает в нижнюю часть Тартара. Имя этой реки - Пирифлегетонт, и она изрыгает наружу брызги своей лавы повсюду, где коснется земной поверхности.
В противоположном от неё направлении берет начало четвертая река, которая сперва течет по местам, как говорят, диким и страшным, иссиня-чёрного цвета; их называют Стигийскою страной, и озеро, которое образует река, зовётся Стикс. Впадая в него, воды реки приобретают грозную силу и катятся под Землёю дальше, описывая круг в направлении, обратном Пирифлегетонту, и подступают к озеру Ахерусиаде с противоположного края. Они тоже нигде не смешиваются с чужими водами и тоже, опоясав Землю кольцом, вливаются в Тартар - напротив Пирифлегетонта. Имя этой реки, по словам поэтов, Кокит.
Вот как всё это устроено.
...
Когда перешедшие в Тот Мир являются в то место, куда уводит каждого его Дух, первым делом надо всеми чинится Суд - и над теми, кто прожил Жизнь прекрасно и благочестиво, и над теми, кто жил иначе. О ком решат, что они держались середины, те отправляются к Ахеронту - всходят на ладьи, которые их ждут, и на них приплывают на озеро. Там они обитают и, очищаясь от провинностей, какие кто совершал при Жизни, отрабатывают и получают освобождение от вины, а за добрые дела получают воздаяния - каждый по заслугам.
А если о ком решат, что они совершили преступления тяжкие - тех подобающая им судьба низвергает в Тартар, откуда им возможно выйти, только после полного раскаяния во всём причинённом ими вреде, им позволяют выйти к озеру и принимают их. Если действительного раскаяния нет - их снова уносит в Тартар, а оттуда - в реки, и так они страдают и очищаются до тех пор, пока не изживут все те же состояния, которые причиняли своим жертвам: в этом состоит им воздаяние.
И наконец, те, о ком решат, что они прожили Жизнь особенно свято: их освобождают и избавляют от заключения в земных недрах, и они приходят в Страну Высшей Чистоты, находящуюся над той Землёю, и Там поселяются. Те из их числа, кто благодаря философии очистился полностью, впредь живут совершенно бестелесно и прибывают в Обиталища ещё более прекрасные, о Которых, однако же, поведать нелегко
...
И вот ради всего, о чем мы сейчас говорили, мы должны употребить все усилия, чтобы приобщиться, пока мы живы, к добродетели и разуму, ибо прекрасна награда и надежда велика!
Правда, человеку здравомыслящему не годится утверждать с упорством, будто всё обстоит именно так, как я рассказал. Но что такая или примерно такая участь и такие жилища уготованы нашим Душам - коль скоро мы находим Душу бессмертной, - утверждать, по-моему, следует, и вполне решительно. Такая решимость и достойна, и прекрасна - с её помощью мы словно бы зачаровываем самих себя. Вот почему я так пространно и подробно пересказываю это предание.
Но опять-таки в силу того, о чём мы сейчас говорили, нечего тревожиться за свою Душу человеку, который в течение целой Жизни следовал за Радостями Познания, и, украсив Душу не чужими, но доподлинно Её Украшениями - Воздержностью, Справедливостью, Мужеством, Свободою, Истиной - ожидает странствия в Иной Мир, готовый пуститься в Путь, как только Позовёт Судьба
Комментариев нет:
Отправить комментарий